Минутка морали.
Мораль, ув. друзья, бывает двух видов. Первая — радостная: совершив отведённые нам ошибки и расплатившись/расплачиваясь за них, мы наконец понимаем, как нам дальше стоит жить, чтобы получалось лучше и не так больно.
Вторая мораль — это вообще не мораль, а колдовство с использованием моральных заклинаний. Эта «моральная магия» обычно строится на банальном желании зла кому-нибудь (например, тому, кому мы завидуем), и магический ритуал выглядит так:
1) Я ненавижу Василия не потому, что завидую. Я ненавижу даже не его (я слишком хорош, чтобы ненавидеть людей), а зло и безнравственность в нём.
2) Потому что Василий, конечно, может быть только злым и безнравственным, как и весь этот поганый мир. Иначе с чего бы ему в нём было так хорошо?
3) Но есть на свете великая справедливость, есть! Василия за все его преступления, которые я ему приписываю, неизбежно настигнет расплата. Я уже представляю себе его наказанным, да так, что у меня потеют ладошки. Хорошо, что мне такое не грозит, потому что у меня нет пороков Василия!
Таким образом «моральный маг» совершает своеобразный акт психического займа: он, испытывающий фрустрации от несбывшегося или муки зависти, берёт обезболивающее взаймы в том будущем, в котором предмет его боли страдает, а сам он высоконравственно торжествует.
Нетрудно понять, что это очень плохое колдунство: ведь будущего не знает никто, а утолять свою боль картинами будущих страданий других очень рискованно — это как продавать чужое имущество. Рано или поздно за такими мамкиными волшебниками приходят коллекторы жизни и заставляют расплачиваться за все кредиты, взятые у будущего под ожидавшиеся, но не состоявшиеся триумфы.
Увы, но в наше время «моральная магия» процветает и даже порой неплохо продаётся: самые популярные, вызывающие восторг у определённых аудиторий проповеди посвящены не тому, какими мы будем замечательными святыми в раю (после победы коммунизма или демократии), а тому, как будут мучиться в корчах в аду другие — тех, из-за кого мы страдаем сейчас.
Для кучи людей рай — это и есть «ад других». Без чужих мучений они не чувствуют себя счастливыми. Эти люди подобны, простите, украинцам, которые буквально вылезши из бомбоубежища бегут проверять, не случилось ли у москалей чего-нибудь дурного, что им сейчас резко подымет тонус.
