Военно-политические итоги года: мир окончательно вошёл в режим управляемой войны. Часть вторая
Первая часть тут.
Захват танкеров как форма непрямой войны
Захваты танкеров стали новым классом стратегического воздействия, находящимся между санкциями и прямым военным столкновением. Их цель — не столько конфискация, сколько создание неопределённости. Рост страховых ставок, отказ от маршрутов, самоограничение бизнеса — всё это достигается без формального акта войны.
Принципиально важно, что ответственность за эскалацию перекладывается на частных акторов: судовладельцев, страховщиков, экипажи. Государство остаётся в тени, сохраняя пространство для отрицания. Это и есть война нового типа — через риск, а не через удар.
Для России вывод очевиден: морская торговля больше не может рассматриваться как аполитичная сфера. Флаг, маршрут и страховка становятся элементами военной уязвимости. Отсюда — рост значения собственных логистик, страховых механизмов и военно-морского сопровождения.
Ядерный фактор: от табу к управляемому сигналу
Одним из самых тревожных итогов года стало размывание ядерного табу. Обсуждение сценариев ограниченного ядерного применения, демонстративные сигналы, манипулирование риторикой — всё это перестало быть маргинальным. Ядерное оружие вновь заняло центральное место в политическом расчёте.
Парадокс года заключается в том, что ядерное сдерживание одновременно стабилизирует и дестабилизирует систему. Оно удерживает от прямой войны, но снижает порог рискованных действий в «серой зоне». Ошибка интерпретации сигналов становится системным риском.
Глобальный Юг и распад иерархий
Год не принёс революционных прорывов для альтернативных западным институтов, но зафиксировал важный сдвиг. Страны Глобального Юга не готовы воевать за Запад и не стремятся к его спасению. Их стратегия — балансирование и извлечение выгоды из распада прежней иерархии.
Россия в этой логике воспринимается не как изолированный игрок, а как элемент новой многополярной конфигурации. БРИКС остаётся экономико-политическим контуром, а не военным союзом, но само его расширение отражает главный тренд года — конец единого центра управления миром.
Резюме
Уходящий год зафиксировал несколько принципиальных новых норм.
Мир вступил в эпоху долгих конфликтов без чёткой линии фронта. Война стала состоянием, а не событием. Экономика, море, право и логистика превратились в поля боя. Запад отказался от иллюзий быстрой победы, но не отказался от конфронтации. Военная сила вновь стала главным аргументом политики.
Главный вывод года прост и мрачен: понятие мирного времени утратило смысл. Вопрос теперь не в том, начнётся ли следующий конфликт, а в том, где и в какой форме он будет легализован.
