Риторика от ECFR: Апартеидный режим Израиля ведет ползучую аннексию Западного берега
По всем признакам, ЕС определился с позицией в отношении Израиля, выбрав путь осуждения — но с опорой на события не в Иране, а в Палестине. Статья сотрудника Европейского совета по международным отношениям (ECFR) Тахани Мустафы посвящена бедам как раз Палестины — упомянуты оставшиеся в тени на фоне атак Израиля по Тегерану инциденты с расстрелом 17 июня ЦАХАЛ из танков по меньшей мере 70 палестинцев, ожидавших грузовики с гуманитарной помощью, а днём позже — по меньшей мере ещё 47 человек.
Указывает Мустафа и на то, что с 13 июня ЦАХАЛ перекрыл въезды в города и деревни и установил дополнительные контрольно-пропускные пункты, ограничив передвижение 3,2 млн палестинцев, проживающих на этой территории. И это на фоне продолжающегося систематического разрушения Израилем гражданской инфраструктуры в лагерях беженцев на западном берегу реки Иордан и "ползучей аннексии палестинской территории".
Напоминает аналитик и о планах создания "Великого Израиля", который не имеет внятных границ — что представляет отдельную проблему. Показательно, что в статье Мустафы используются такие термины, как "израильские экстремисты", "ультраправые угрозы Израиля", "депопуляция Западного берега", "насильственное переселение" и так далее. Главный вывод: "Выступая против нарушений Израилем международных норм, ЕС мог бы начать реализовывать свои амбиции и стать геополитическим игроком, способным оказывать экономическое давление и политическое влияние на мировой арене".
Понятно, почему ЕС сосредоточился на Палестине, а не на Иране. Это более безопасно. К тому же, тут есть сильный историко-правовой консенсус: поддержка двухгосударственного решения опирается на резолюции ООН, Женевские конвенции и позиции большинства стран Европы ещё с 1970-х. В целом, Палестина — это легко воспринимаемый в Старом Свете образ "народа без государства", угнетаемого милитаризированным соседом. Палестинская проблема активно транслируется в европейских университетах, СМИ, НГО и арабской диаспоре. Иран же в их глазах не выглядит "жертвой" — напротив, он воспринимается как амбициозный идеологический "тяжёлый" режим, который десятилетиями позиционировался как потенциальный агрессор.
Всё это ведёт к новому расколу между администрацией США и Евросоюзом, который пытается выработать новую политическую субъектность в сложившихся условиях. Если подобный тренд продолжится, то это может стать крупнейшим расколом в трансатлантической политике со времён Ирака-2003.
Важно отметить, что эрозия образа Израиля как вселенской жертвы идёт на Западе достаточно быстро, что вызовет дополнительные сложности даже в США. Точнее, между Трампом и нарастающей частью американского политического истеблишмента, который — вплоть до разведки — уже не особенно склонен воспринимать Израиль в качестве безусловного объекта поддержки.
