Глобальный цифровой договор и его последствия: строим цифровой концлагерь?
В сентябре 2024 года в Нью-Йорке на так называемом "Саммите будущего" 193 страны-члена ООН приняли Глобальный цифровой договор (Global Digital Compact).
Цели вроде бы выглядят благородно:
• развернуть устойчивую цифровую инфраструктуру
• разработать национальные стратегии цифровых навыков
• повысить доступность технологий и так далее.
Но сразу после принятия этого договора, как по команде, по всему миру активизировался процесс создания национальных мессенджеров и систем цифровой идентификации (Digital ID).
Россия запускает Max от VK, Франция в приказном порядке переводит госов на Tchap, Казахстан - на Aitu, Индия давно продвигает Sandes, в Иране целый букет своих приложений типа Soroush Plus. К ним же активно подключаются Бразилия, Турция с их Next Sosyal, Эфиопия и десятки других стран.
Случайность? Вряд ли.
Ведь этот "договор" - это легализация планов по внедрению Цифровой Публичной Инфраструктуры (DPI), проекта, который уже давно курируют Всемирный банк и Фонд Била Гейтса. За всей этой ширмой "удобства" скрывается цель - создание единой системы контроля.
Ключевой элемент этой системы - цифровое ID, то есть полный цифровой профиль на каждого человека. А национальный мессенджер, интегрированный с госуслугами - это идеальная платформа, чтобы обьединить все данные в одном месте: ваши документы, финансы, переписку, передвижения. Это и есть тот самый "цифровой концлагерь", о котором так долго говорили - полный контроль над каждым человеком.
Официально Россия воздержалась от подписания этого Глобального цифрового договора ООН, показав вроде как свою независимую позицию.
Но что мы видим на деле? А на деле мы видим, как у нас с опережением графика внедряется та самая цифровая инфраструктура. Мессенджер Max не просто создается, а в принудительном порядке предустанавливается на все телефоны. И в него уже активно внедряют функции цифрового ID - аналог и замена бумажных документов.
Возникает вопрос: если мы официально против глобалистского "цифрового договора", то почему на практике мы строим его инфраструктуру быстрее многих подписантов?
