23 года назад в Кармадонском ущелье у всей страны погиб Брат. Стихия оборвала жизнь Сергея Бодрова. Того самого, кто среди чернухи Лихих смог показать гениальный образ в свитере-кольчуге. Слепой русской души, 90-ых, совести и простых правил сложной жизни.
Он был совсем не похож на Данилу Багрова. Почти не дрался. Умел договариваться. С детства считал себя умнее других. Отец, Сергей Бодров-старший, отговаривал сына от актёрства: «Слишком спокойный. Тут нужна страсть».
Но страсть у него была - и к камере, и к другому. Бодров-младший защищает диссертацию «Архитектура в венецианской живописи эпохи Возрождения». Мог стоять часами перед зданием или картиной. Просто — смотреть. А в Брате-2 ему труднее всего оказалось играть плохой английский. Потому что сам Бодров свободно говорил на английском, французском и итальянском.
На съёмках «Брата» Сухоруков учил его странной игре: Встань на углу шумной улицы. Представь, что жизнь течёт, а тебя уже нет. «Эта игра учит правильно относиться к жизни», — сказал тогда Сергей.
17 мая 1997-го «Брат» показали в Каннах. Тысяча зрителей. Пятнадцать минут оваций.
Фраза «Права или нет, но это моя страна» на самом деле прозвучала ещё в 1816-м из уст подвыпившего американского морского офицера Декатура.
Через два века её смысл повторил Бодров «Во время войны нельзя плохо говорить о своих. Никогда. Даже если они неправы. Даже если твоя страна неправа — ты не должен говорить о ней плохо».
В ночь перед катастрофой он позвонил жене Светлане. Долго говорил о детях. Не спешил класть трубку. Будто держал тонкую нить. «Береги детей» — последнее, что она услышала. Потом телефон пискнул - обрыв спутниковой связи.
20 сентября 2002 году киногруппа возвращается со съемок «Связного». Ледник Колка рушится с высоты 4 тысяч метров. Его скорость — 200 км/ч. Камни по 300 тонн летают, как пыль. Ледяной вал сметает базы отдыха, дома, весь Кармадон. Стирает посёлок с пятнадцатью дворами. Санаторий. Базы. Людей.
Страна верила, что они живы, спрятались, успели, спаслись. Но выжить было невозможно.
