«ГОСПОДА ВЕЛЯТ»
Петербургский цензор из охранки, эстет (как сегодня сказали бы, «просвещённый спецслужбист») Никитенко в июне 1838 года поехал в гости к друзьям в поместье около Витебска. Свои впечатления о жизни крестьян на псковских просторах он записывает в дневнике:
«30 июня 1838 года.
Я входил в избы здешних крестьян: что за нечистота и бедность! Дети в отрепьях, грязные; почти все или страдают болезнью глаз, или с вередами на лицах и на теле. Лица взрослых безжизненны и тупы, хотя некоторые уверяют, будто они под этою маскою скрывают и ум, и хитрость. Эти люди, по-видимому, терпят крайнюю нужду и угнетение: о том свидетельствуют их лица, движения, одежда, или, вернее, рубища, которыми они прикрыты, их жилища. В последних вместо окон щели с грязными обломками стёклышек; в тюрьмах больше света. Глубочайшее невежество и суеверие гнездятся в этих душных логовищах. Религиозные понятия здесь самые первобытные.
Ко мне явились молодой парень и девушка. Они упали на колени и, распростёртые на полу, пытались целовать мне ноги. Озадаченный, я спросил:
- Что это значит? Чего они хотят от меня?
- Это жених и невеста, - отвечали мне, - и таков здесь обычай. А мой лакей-малороссиянин с оригинальным малороссийским юмором прибавил:
- Видите, они явились пред пана!
Невольно подумал я: какую национальную философию можно вывести из наблюдений над человеком в России - над русским бытом, жизнью и природой? Из этого, пожалуй, выйдет философия полного отчаяния.
Я дал жениху с невестой по пяти рублей.
- Довольна ли ты, что выходишь замуж? - спросил я, между прочим, у невесты.
- Нет, - отвечала она.
- Но зачем же ты идешь замуж, если не хочешь?
- Господа велят!
Да, их соединяют, как скотов, для приплода».
…ох уж этот Ленин. Этот Сталин. Этот Дзержинский. Эти все.
Хорошо ведь всё было.
(Обязательно напишите мне, что в последующие 80 лет всё изменилось.
Нет).
