Какие последствия от утраты независимости ФРС?
Сломать архитектуру ФРС, выстраиваемую и консервируемую на протяжении столетия не так и просто, но Трамп пытается.
Есть два пути захвата ФРС: грубый через изменение внутренних протоколов, регламента и законодательства, а есть мягкий вариант через подтачивание баланса голосующих участников – вот по этому пути сейчас идут.
Президента ограничивает закон: члены Совета ФРС назначаются на 14 лет и могут быть «сняты только при наличии причины ВНЕ политики или личных мнений» (removed for cause). Это прямая норма 12 U.S.C. §242.
Попытка снять Лизу Кук уже уперлась в суды: сначала блокировка у федерального судьи, затем апелляция, теперь экстренное прошение администрации в Верховный суд. Юридическая развязка неочевидна, но это уже прецедент защиты институциональной независимости.
При этом Белый дом продвинул Стивена Миранa в Совет (интеграция в логово ФРС 16 сентября; полномочия по незаполненному сроку до 31.01.2026). Это быстрый способ подвинуть медиану мнений, но не получить большинство автоматически.
Пауэлл сваливает из ФРС в мае 2026. Трамп вправе предложить нового главу ФРС с утверждением в Сенате. Это самый «чистый» путь менять реакционную функцию без войны с судами. Норма о назначении/сроках — та же §242.
Перенастройка мандата (12 U.S.C. §225a), изменение состава/правил FOMC (Section 12A), трансформация стратегических документов и архитектуры принятия решений, расширенный аудит ФРС –всё это требует закона через обе палаты. Это политически возможный, но не мгновенный маршрут.
Трамп, нацеленный на «дуболомный» подход действует слишком топорно, поэтому все сведется к балансу мнений среди ключевых участников.
Цели обозначены – узурпировать контроль над ФРС для того, чтобы создать себе «персонального исполнителя желаний».
Какие последствия?
Резкий рост премий на рынке трежерис и далее по всему спектру связанных облигаций. Увеличение доходности среднесрочных и долгосрочных трежерис. Ранее показывал, что несмотря на снижение ставки на 1 п.п в 4кв24, средняя доходность трежерис от 7 лет выросла, а не упала. Временная премия за риск состоит из: инфляционная составляющая, ликвидность трежерис, уровень политической и экономической неопределенности, волатильность ставок, своп и кредитные спрэды. Все это увеличивается при потере независимости ФРС.
Выход из-под контроля инфляционных ожиданий. При эрозии независимости растет риск «распаковки» инфляционных ожиданий, приводя к полной потере контроля дальнего конца кривой доходности и всего спектра среднесрочных и долгосрочных ценных бумаг с эпической трансформации временной структуры активов/пассивов.
Падение доллара с риском формирования устойчивого долгосрочного тренда снижения доллара провоцирует, как минимум, снижение аллокации международного капитала в долларовую зону, а как максимум – формирование оттока капитала, подрывая резервный статус доллара со всеми вытекающими последствиями. Премия за «правило/институты» - часть статуса резервной валюты.
Фискальное доминирование подавляет ценовую стабильность, приводя к падению спроса на гособлигации США (рост доходности), снижая статус трежерис, как «якорного» безопасного актива, что в свою очередь бьет по долларовой ликвидности, увеличивая премию на риски в глобальных активах (выражается в расширении спрэдов в кросс-валютных операциях, где участвует доллар).
Потери инструментальной эффективности: вмешательство в операционные рамки (ставки по резервам, ON RRP, баланс ФРС) ради фискальных целей увеличивает искажения в структуре активов/пассивов ФРС, влияя на весь первичный спектр финансовых инструментов (трежерис, ипотечные бумаги/MBS), снижая одновременно эффективность трансмиссионного механизма ФРС со всеми вытекающими негативными долгосрочными последствиями, когда ФРС теряет контроль над денежных, долговыми рынками и ожиданиями.
Усиление волатильности глобальных/трансграничных финансовых потоков провоцирует хаос в системе, нестабильность и непредсказуемость, снижая инвестиционную плотность.
