Автор считает, что в ближайшие десятилетия не будет явного победителя, так как у каждой модели есть свои сильные и слабые стороны. Китай силен в масштабном производстве, инфраструктуре и быстрой реализации инженерных проектов (потому что страной управляют технократы-инженеры). Но хуже представлен в творческих инновациях, а жесткий контроль государства сталкивается с социальным недовольством. США сильны в креативности, инновациях и гибкости, но слабы в промышленном производстве, так как многие заводы они перенесли в Китай, что ослабило экономику и сделало ее уязвимой.
Вывод, к которому пришли спикеры: победит та система, которая не только лучше обеспечит своим гражданам благополучие (доступное жилье, стабильность), но и обеспечит комфортные условия для работы предпринимателей.
Ключевая особенность китайской модели, несмотря на зарегулированность (включая попытки технократического решения нравственно-идеологических вопросов вроде уже отменённой политики одного ребенка), заключается в создании среды для частной инициативы. Именно предпринимательская энергия, поддержка бизнеса и свобода в реализации экономических проектов стали настоящим драйвером китайского чуда. Государство постепенно сместило свою роль от контролера к помощнику, сосредоточившись на создании макроэкономических условий и поддержке бизнеса. По мнению экспертов Института экономики роста имени Столыпина, это и отличает китайскую модель от классического госкапитализма.
Где в этой ситуации место для РФ и ее бизнеса? Глобальное лидерство в XXI веке определяется не выбором между Вашингтоном и Пекином, а способностью создать гибридную модель. К успеху должна привести система, объединяющая технологический прагматизм Китая и адаптивность западного образца, при свободе и поддержке главного драйвера роста экономики – бизнес-сообщества.
