Что там у нас с экономикой и её перспективами
Имеем к октябрю 2025 года следующую ситуацию. Минэкономразвития понизило прогноз роста на 2025 до 1% — это уже отражение системного торможения инвестиционной и потребительской активности при бюджетных и внешних шоках. Центральный банк снижает ставку по чайной ложке (последнее снижение до 17%), что имеет разве что моральный эффект: всё, что выше 10-12% по определению оставляет реальный сектор в коматозном состоянии.
Имеем к тому же фискальные и ценовые шоки (повышение НДС до 22%, перебои с НПЗ и рост цен на бензин, индексация тарифов ЖКХ/электроэнергии). Они создают негибкую инфляционную базу и повышают себестоимость бизнеса, что чревато спадом деловой активность в ближайшие 4–8 кварталов. Зреют попутные идеи поддавить ещё и самозанятых и ИП, чтобы последние платили больше налогов – риски сокращения деловой активности и ухода в тень.
Сочетание «запретительной» кредитной политики и усиления налогово-тарифного бремени повышает вероятность глубокой коррекции в несвязанных напрямую с ОПК отраслях (машиностроение, стройиндустрия, потребительские секторы) и делает «мягкую посадку» маловероятной в отсутствие специальных мер. Пока что, трудами ЦБ и финблока, российская экономика идет по траектории посадки «на брюхо».
Уж сложно сказать, намеренно или нет, но сформированные факторы усиливают друг друга и создают крупную проблему без простого решения.
При высокой ключевой ставке, кредиты дороги для нефинансовых сфер, инвестиции откладываются, CAPEX падает, мультипликатор спроса ослабевает. Повышение НДС прямо снижает реальный доход домохозяйств, понижая спрос на услуги и товары, особенно у уязвимых слоёв.
Перебои на НПЗ и рост цен на бензин повышают транспортные расходы, удорожают снабжение и логистику, что по цепочке отражается в производственных издержках и ценах конечной продукции. Подпитывает инфляцию и сокращает реальный спрос.
Не стоит забывать и о сокращении финансирования ОПК, который ныне главный драйвер экономики. Сокращение военных контрактов ударит по монопрофильным регионам и предприятиям ВПК, что породит каскадные эффекты по смежным поставщикам и спросу на рабочую силу.
Рост налогов и высокая инфляционная неопределённость повышают премии риска, сокращают приток частных инвестиций и тормозят импорт технологий.
Сюда же – сокращение российского экспорта, в том числе зерна.
Чувствительные к кредиту и инвестициям (машиностроение, промышленное производство, стройсектор) первые пострадают — отложенный CAPEX, высокий процент по кредитам, падение спроса.
Главная проблема сейчас - конфликт целей. Фискальный пресс (повышение НДС, рост тарифов) задаёт инфляционную базу, а ЦБ, чтобы не разогнать инфляцию, держит ставку высокой. Достичь одновременно низкой инфляции и экономического роста так – просто невозможно.
Вероятно, мы стоим перед выбором: либо консервация текущей политики и риск нарастания проблем, либо целевые усилия по поддержанию инвестиций и защите спроса в наиболее чувствительных сегментах.
