Из воспоминаний баронессы Марии Дмитриевны Врангель.
"После расстрела моего племянника, его жена с четырьмя детьми была выгнана на улицу. Она перебралась в Петроград, где, попав в категорию "лишенцев", влачила самое жалкое существование и жила впроголодь. Старший сын, семилетний мальчик, обожал своего отца. От нервного потрясения и плохого питания он таял с каждым днем, и наконец заболел дизентерией. Лечить его дома и питать - средств не было, и несчастная мать, с помощью знакомого доктора, поместила ребенка в больницу.
Положение его было очень серьезное и, не смотря на старания доктора, мальчик угасал. Как-то раз, придя в сознание, мальчик, увидев плачущую мать, сказал: "Мамочка, не плачь, я к Боженьке приду, там папочку увижу". И как-то однажды вечером, во время обхода доктора, в присутствии сиделки доктор с сердечным участием сказал: "Положение ребенка безнадежно, он едва ли доживет до утра". Молча пожала она его руку. Доктор вышел.
Несчастная припала к ребенку, осыпая ее поцелуями. Как вдруг над ее ухом раздался резкий, вульгарный оклик сиделки: "Ну будет, будет лизаться!" - и она, схватив ребенка за ноги, потянула его. Мальчик вздрогнул, он еще дышал и держал мать за руку. На вопрос потрясенной горем матери: "Бога ради, оставьте, что вы хотите делать с ним?" - сиделка грубо крикнула: " Да нешто не слышала, дохтур сказал, что ему крышка, сейчас ноги протянет. Что место-то занимать, чего тут возжаться? Новой дохлятины понатащили вона сколько, местов больше нет. "
И, несмотря на отчаянные просьбы матери, вырвала ребенка из ее рук и потащила в мертвецкую. Мать бросилась за ней. Добежав, она увидела горы обнаженных трупов, которые ждали очереди быть похороненными. Среди них было много уже разложившиеся, воздух стоял смрадный. Отыскав своего ребенка, она взяла его в свои объятия. По счастью, через полчаса он умер.. "
