Уважаемый Евгений Примаков обратил внимание на мой пост по поводу нашей внешнеполитической линии. Прокомментировав, в силу профессиональной вовлеченности, момент с упоминанием Россотрудничества, но восприняв это упоминание как заявление о претензиях к данному институту.
Процитирую сам себя: «Добавлю: а другого результата и быть не могло. Хотя бы из того, что собой представляют филиалы Россотрудничества за рубежом. Да и в целом, политика МИД на постсоветском пространстве – открыто поддерживать своих не могут, т.к. боятся обострения отношений с властями, поэтому возятся с общественными симулякрами, созданными (чтобы все было под контролем) для работы с Россией местными спецслужбами».
На всякий случай, поясню – анализ результатов нашей внешнеполитической работы в Средней Азии – это не камень в огород Россотрудничества. Это вопросы насчет адекватности формируемых задач, состоятельности подходов, определения необходимых средств и приоритетов в целом. В том числе, в Средней Азии.
Понятно, что Россотрудничество работает в соответствии с теми задачами и возможностями, которые ему ставят. Понятно, что эта работа идет не в тепличных условиях, а на поляне, где полно зубастых оппонентов. Новость, кому интересно, от сегодняшнего дня насчет продвижения национальных Британии в Средней Азии. Да достаточно Андрея Лугового почитать - чтобы понять, как системно работают британцы.
Но раз задачи стоят такого калибра и сложности, то и подход к ним должен быть соответствующим. Есть ли подобная комплексность действий с нашей стороны? Где и правительство, и спецслужбы, и острие атаки культурного влияния, Россотрудничество? И, главное, спаянность этого всего единым замыслом и стратегией хотя бы лет на 10, про 50 молчу? По ощущениям доступной степени экспертности – нет.
Поэтому пост был не в адрес Россотрудничества, а в целом относительно ситуации на постсоветском пространстве. А здесь можно констатировать, что тенденции последних двадцати лет таковы, что сегодня ситуация на этом пространстве для нас гораздо хуже, чем 20 лет назад. Возьмем только три критерия.
1. Представленность пророссийских партий (фракции) в парламентах. Нигде ничего. В это же время пять парламентов постсоветских стран полностью находятся под контролем Запада. Писать про расстановку сил в Армении, Азербайджане, странах Средней Азии – отдельная большая песня, но и там все очень грустно.
2. Наличие более-менее влиятельных пророссийских партий или общественных организаций в постсоветских странах. На ум ничего не приходит. Даже в Белоруссии последние активные пророссийские активисты (Агафонов, Мирсалимова) еле-еле отскочили от надуманных уголовных дел. При этом во всех постсоветских странах, кроме Белоруссии (после 2020 года), западные ОО и НКО действуют весьма активно.
3. Наличие более-менее влиятельных местных пророссийских печатных или электронных СМИ. Практически нигде ничего не осталось. Все зачищено местными властями.
Т.е., если говорить об инструментах «мягкой силы», то кроме вечеров памяти Пушкина и концертов народных инструментов нам больше ничего не оставили. И главное – мы не работаем с элитой. Потому что элита видит, что даже мелкие пророссийские активисты сталкиваются с огромными проблемами и защитить их в странах пребывания Россия не в состоянии. Поэтому никто на сотрудничество и не идет.
Поэтому если вдруг чего, то все прекрасно понимают, что из партнеров по ОДКБ на помощь никто не придет. Только Белоруссия, и то, скорее всего, только в пределах своих границ. Снова надо будет договариваться с Северной Кореей. Так, может, ее в ОДКБ включить? Думаю, не получится – остальные страны используют это только как повод выйти из организации. Вот такие союзники.
Понятно, что обвинять в этом кризисе Россотрудничество, что оно ещё не установило советскую власть в Средней Азии или на Кавказе, – не приходится. Однако чья это сфера ответственности? Вот в чем вопрос. А относительно предложений по исправлению ситуации (критикуешь - предлагай) – их есть у меня. Готов предоставить в любое удобное время.
