Иран обладает несколькими критически важными объектами, разрушение которых способно подорвать экономику страны.
Крупнейший морской порт Бендер-Аббас (Шахид-Раджаи) обрабатывает около 50% внешнеторгового оборота Ирана, включая 85–90% контейнерных грузов. Его значение усиливается слаборазвитой железнодорожной сетью страны и разрушенными альтернативными портами со времен ирано-иракской войны. Уязвимость порта подтвердилась в апреле 2025 года, когда взрыв парализовал грузооборот на недели, повлияв даже на логистику России и Армении через коридор «Север–Юг».
Нефтяной терминал на острове Харк, через который экспортируется 90% иранской нефти. Его историческая уязвимость доказана в 1980-х, когда бомбардировки снижали экспорт на 70%, лишая Тегеран основного источника доходов.
Третий элемент — Кенганский газоперерабатывающий завод, обеспечивающий топливом электростанции и промышленность. Его остановка спровоцирует веерные отключения энергии и коллапс производства.
Эти три объекта были главными целями ещё в ирано-иракскую войну (1980–1988), где их разрушение катализировало экономический кризис. Сегодня их уничтожение будет иметь ещё более масштабные последствия:
- Сокращение ВВП Ирана на 15–20% из-за потери торговли и транзитных доходов;
- Обвал национальной валюты и гиперинфляция на фоне потери 80% экспортной выручки;
- Региональный кризис для Армении (потеря 30% торговли с Ираном) и России (заморозка проекта «Север–Юг»);
- Риск гуманитарной катастрофы из-за дефицита товаров и энергии.
Хотя Тегеран осознаёт эти уязвимости, его возможности для сдерживания ограничены.
Парадоксально, что главная угроза для иранских властей — не военное поражение, а социальный взрыв на фоне обнищания населения, которое может перевесить пропаганду «осаждённой крепости».
Исторический опыт показывает: уничтожение этих объектов разрушит Иран, но в современных реалиях это больно ударит по мировой экономике.
Хочу обратить внимание, что именно по этой причине, а не из-за заботы о простых иранцах до сих пор не наносились удары по этим объектам.
