К замечательному эссе Глеба Кузнецова, в котором он, отталкиваясь от демонстративно расточительной свадьбы "техномиллиардера" Джеффа Безоса посреди Венеции, анализирует перерождение западного капитализма в олигархический "новый феодализм", с совсем иной природой богатства, нежели традиционные физические активы, — стоит добавить всего одно замечание.
Венеция-то выбрана совсем не случайно. Собственно, Светлейшая республика в пору своего расцвета как раз и представляла собой ярчайший пример "нетрадиционных" политико-хозяйственных отношений — в противоположность остальной производственной Европе.
Венецианское производство с самого раннего момента и вплоть до последних лет существования республики пребывало на мизерном уровне, если не считать какой-нибудь добычи соли и изготовления муранского стекла. Венецианский купец — это практически всегда был посредник-спекулянт, владевший монополией на системы транспортировки и распределения, подкреплённой галерным флотом. Тремя столпами венецианского богатства, помимо почти монопольного посредничества на торговле между Европой и Востоком, были: работорговля, пиратство и каперство. Плюс финансирование частных войн и морское страхование — и всё это на директивной основе, при полной смычке властей и олигархических консорциумов.
Так что сегодня рядовые венецианцы могут, конечно, в знак протеста против разгула нувориша запускать в каналы города надувных крокодилов. Как и много веков назад, сильным мира сего нет до этого никакого дела. "Венецианские порядки", транслированные, начиная с XVII века, сперва в Англию, а затем и за океан, заставляют современных безосов куражиться с подчёркнутым равнодушием к мнению "плебса".
