Еженедельная авторская колонка;
Руководителя проекта «Курсы тактической медицины» с позывным «Латыш»
Эксклюзивно для канала «Два Майора»;
Часть 10
«Ну что, пошли!» — прозвучала команда, от которой похолодело внутри. Ноги стали ватными, но не от страха — от холода, впитанного за время ожидания в сырой воронке от снаряда. Мы рванули в атаку под грохот артиллерии, которая била по позициям противника, стараясь прижать его к земле. Они, конечно, поняли: артподготовка значит скорую атаку. Помню, как пробежал первые пятьдесят метров и прижался к толстому дереву, пытаясь отдышаться и понять, откуда бьют. Увидел вспышку выстрела в окопе метрах в трехстах. Начал стрелять одиночными, честно — не знаю, попал или нет, но после пятнадцатого патрона оттуда перестали стрелять.
«Побежали!» — снова крикнул командир, и мы рванули через поле, изуродованное воронками. На середине пути грохнул взрыв метрах в двадцати. И сразу же — пронзительный, леденящий душу крик. Тот, кто угощал меня конфетой, теперь бился на земле. Звук его голоса останется со мной навсегда. Я рухнул в ближайшую воронку, крича ему: «Слышишь? Можешь себе помочь?» Сквозь шум боя почудилось, что он ответил «нет». Он катался по земле, и я, выругавшись, побежал к нему, не сбавляя скорости. Вцепился в лямку его бронежилета и втащил в укрытие. Стопа была почти оторвана. Делал, что мог: жгут, повязка, обезболивающее. Запросил эвакуацию. «Дождешься? Мне надо идти!» — крикнул ему. «Да, братан, давай» — его голос был тихим, но твёрдым. «Не прощаемся», — бросил я и выскочил из воронки. На снегу остался кровавый след, ведущий к тому месту, где он лежал.
Я бежал к окопам противника, крича в рацию, что выхожу к своим. Упал на бруствер, запыхавшийся. «Закрепляемся!» — услышал команду. Позиция была взята. Спрыгнув в окоп, я наткнулся на тело вражеского солдата. От него ещё шёл пар, но он был мёртв. Мы заняли оборону, зная, что противник не смирится с потерей этой высоты. Где-то рядом слышались редкие выстрелы — наши добивали уцелевших. Холод постепенно отступал, сменяясь глухой усталостью. Глаза сами искали на небе солнце, но видели только дым и пепел. Руки пахли порохом и кровью.
