В последнее время периодически возникают разговоры о том, что Россия есть продолжение Орды, да и сам русский народ – это просто потомки ордынцев. Надо сказать, что такая идея популярна на Западе и часто ложится в основу русофобских концепций. Так, например, украинские националисты писали о «татарско-православном Кремле». Те кто развивает эту теорию у нас, впрочем, утверждают, что используют такой тезис прежде всего в обоснование нашей самобытности.
Но думаю, что наша самобытность в таком теоретическом подкреплении не нуждается. Понимание того, что монгольское нашествие и последующая зависимость от Орды были величайшей трагедией, бытует у нас давно. Современники тех лет оставили разные свидетельства, но отношение многих к тем событиям ясно видно из заглавий: Слово о погибели русской Земли», «Повесть о разорении Рязани Батыем» «Повесть об убиении в Орде князя Михаила Черниговского».
Отмечу также интересный феномен: пребывание под игом Орды способствовало утверждению православия. Люди того времени искренне верили, что современные им события имеют прообраз в Библии, поэтому церковные авторы постоянно проводили аналогию между ветхозаветным вавилонским пленением иудеев и ордынским пленением Руси. И то, и другое понималось, как наказание Господне за грехи, избавить от которого в конечном итоге сможет только праведная жизнь и твердая вера. Читая свидетельства современников, видишь, что не было никакого реального союза Руси и Орды, а было вынужденное взаимодействие, то есть нечто вроде советско-германского пакта, только заключенного в гораздо худших для нас условиях, и особо нетерпимого для православного населения.
Как пишет Лев Гумилёв, служба Орде привлекала прежде всего русских язычников,
которые «в составе ханских войск шли сначала на Волгу, а затем и на Дальний Восток, в Китай….Таким образом, активная антихристианская часть населения Руси просто исчезла в результате миграции, а количество активных христиан в Москве, наоборот, увеличилось из-за притока пассионариев Орды, Литвы и окраинных русских княжеств. …Поведенческой доминантой у возникавшей новой этнической целостности стало действенное православие. Сей факт отразился и в названии новой общности. Именно в это время, в XIV столетии, Русь получила название «Святая»».
То есть евразиец Гумилёв, труды которого нередко пытаются привлечь для обоснования тезиса о том, что русские дескать на самом деле – ордынцы, доказывает противоположное: во время ордынского господства стал кристаллизовываться русский народ как народ Святой Руси. И не благодаря Орде, а благодаря тому, что Иван Калита брал на службу исключительно православных, как от рождения, так и добровольно крестившихся.
Ну а с появлением этой трансформации народа усилились и тенденции, которые в итоге привели к освобождению от ига. Отмечу при этом, что нам многое дало многовековое соседство русских с другими народами, в том числе и кочевыми. В истории этого соседства много хороших страниц. Без этого мы не были теми русскими, какими знает нас мир. Скифы, половцы, тюрки и другие кочевые народы оказали воздействие на нашу культуру, влились в наш этнос генетически.
Тем не менее само слово «орда» осталось в памяти народной как однозначно негативное. Именно таково оно в песне «Священная война» на слова Лебедева-Кумача «проклятая орда», именно таково оно в знаменитой речи Сталина 7 ноября 1941 и в сделанном ровно 2 года спустя приказе Верховного главнокомандующего №309 – там есть «орды» и «гитлеровские» и «немецко-фашистские» и «иноземные разбойничьи» и просто «вражеские».
И нет никакого смысла реабилитировать понятие «Орда». В том числе потому, что такая реабилитация бросит тень и на все тексты с привычным нам словоупотреблением. Мы вышли не из Орды, нам надо развивать наследие Святой Руси, сохраняя свою особую идентичность, не поступаясь которой вполне можно выстраивать взаимовыгодные отношения с другими народами.
