Россия — не на пороге войны, а уже в ней. Часть 1
Байденизация Трампа, проявившаяся особенно ярко в его заявлениях на полях ГА ООН, как процесс получила новый импульс после его трёхдневного визита в Лондон. О чём мы писали ещё 16 сентября: "Зная Трампа, можно сказать, что после визита в Британию его риторика в отношении России станет жёстче". Что и случилось.
В Нью-Йорке президент США говорил то, что от него хотел слышать окружавший его пул сателлитов, ведомый глобальным Лондоном, отрываться от которого с особой позицией по России Трамп не решился. Его речь была маркетинговым приёмом агрессивного позиционирования бренда перед целевой аудиторией — сообществом, воспринимавшим его слова о России как экзамен на "свой-чужой". Провалить этот экзамен с тем, чтобы его обвинили в слабости, Трамп, конечно, не мог.
Некоторые эксперты отмечают расхождения в риторике и политике Трампа: дескать, он не поддержал антироссийскую резолюцию по России, предложенную ЕС и Украиной. Реально это ничего на значит: особая позиция Штатов в данном случае означает лишь подчёркнутое сохранение их суверенности во второстепенных вопросах, каковой эта резолюция и была. Отказ поддержать резолюцию — лишь дипломатический приём в целях сохранения своего лидерства. Как бы компенсация за то, что Трамп полностью подчинился антироссийскому консенсусу Европы и не хочет портить отношения с Лондоном.
Твёрдая позиция России по отказу от фактически предъявленной ей капитуляции заставляет Трампа открыть своё истинное лицо, как мы писали ранее, — о чём и свидетельствует его перманентная байденизация. Сейчас Трамп добился нужной ему конфигурации войны против России. Он возложил все издержки на Европу, руками которой продолжит войну с Россией и её эскалацию. Война теперь всё больше будет сводиться к тотальной экономической блокаде России в сочетании с расширением применения дальнобойного оружия. Тем самым Трамп увеличивает силовое плечо в давлении на Россию. Нам надо это понимать и не ждать, что через месяц Трамп вернётся к умеренности. Не вернётся. Наоборот, продолжит от неё удаляться.
России предстоит адаптироваться к этому новому вызову экзистенциального характера. Догонять и отвечать теперь уже недостаточно. У нас осталась единственная альтернатива: мобилизация или капитуляция. Сочетать войну на линии боевого соприкосновения с миром для всех остальных уже невозможно. У нас часто проводят аналогии с Великой Отечественной войной и со Второй мировой в целом. Что тут не подходит. Во-первых, сейчас Запад един против России. И во-вторых, Россия — не СССР, она ослаблена развалом великой страны и либеральным разложением современных элит, мечтающих вернуться к заигрыванию с глобальными хозяевами реальных денег.
Что же делать в этой ситуации? На встрече с Путиным 22 сентября лидер КПРФ Зюганов говорил о необходимости выравнивания потенциалов России и Запада, что недостижимо в рамках существующей системы. Это методологическая ошибка. Неэффективность управления не связана со строем, чему примеры — поздний СССР и ельцинская Россия, технологическое лидерство Запада и достижения КНР. Все решения лежат в эффективности госуправления.
Именно недостатки в госуправлении мы пожинаем сейчас, когда вследствие многолетнего полного полагания владельцев НПЗ на импорт оборудования из ЕС не развили отечественное машиностроение для нефтяной отрасли. А также и то, что сегодня вокруг них отсутствует надёжная система ПВО. Средства и технические возможности для того и другого есть. Нет централизованных структур, способных принимать чрезвычайные оперативные решения, особенно в военное время, не топя их в многомесячных согласованиях. Это касается всего круга проблем, не только связанных с обороноспособностью страны.
Окончание следует
