Что сказали на коллегии Минобороны и как это понимать. Часть третья
Вторая часть тут.
Есть ли уязвимые места в вышесказанном? Да. И это нужно учитывать.
Первое — конфликт между серийностью и инновациями: поле боя меняется быстрее, чем государственные циклы закупок и НИОКР, и даже при заявленной системе новшеств бюрократическая инерция может съедать преимущество.
Второе — предел бюджетной устойчивости: настойчивый акцент на экономии, централизации казначейства и пересмотре контрактных цен — косвенное признание финансового напряжения даже в условиях приоритета обороны.
Третье — качество управления и ответственность на местах: цифровизация и KPI могут выявлять проблемы, но не заменяют культуру исполнения. Главком сам отметил, что проблемы есть, а значит, вопрос не исчерпывается техникой и деньгами.
В сухом остатке коллегия дала достаточно ясный портрет стратегии 2026–2027 годов.
Россия стремится удерживать наступательное давление, одновременно превращая войну в управляемый конвейер: массовые беспилотные системы, тактический РЭБ, мобильность, цифровое управление, защищённые склады, быстрый ремонт, контрактный набор и социальная инфраструктура для удержания человеческого ресурса. Это стратегия не одной операции, пусть даже специальной, а соревнования в устойчивости цикла «производство–снабжение–применение–восстановление».
Для внешнего наблюдателя главный вывод такой: время работает на Россию, которая готовится к войне в долгую, а значит противнику нельзя рассчитывать на простую схему пересидеть и измотать. В этом смысл коллегии как политико-стратегического сигнала: война объявлена не эпизодом, а нормой, и вопрос теперь не в том, что Россия говорит, а в том, насколько её управленческая и промышленная машина окажется способна поддерживать заявленную модель в реальности.
