Знаете, в чем эксклюзивность дела Долиной?
На поверхности ответ — дело было первым и резонансным, фигура публичная, оно широко освещалось в СМИ. Это первый случай (ну почти первый), когда суд фактически перечеркнул понятие добросовестного приобретения. Многие узнали о том, что так можно, в том числе жулики, бабушки и судьи. И метод пошел в народ.
Но самое интересное в другом, и это отличие дела Долиной от череды схожих делают его единственным в своем роде.
Нечистоплотные бабушки пользуются тем, что продают единственное жильё. А по закону нельзя у человека забирать единственное жильё. Получается, что суд расторгает сделку, поскольку бабушка действовала под влиянием мошенников. Покупатель может в порядке регресса предъявить иск бабушке, чтобы она вернула ему деньги за квартиру, но у бабушки ничего нет. И покупатель остаётся с носом. Из единственного жилья выселить нельзя.
Хочу сказать, что российская модель «жёсткого» запрета обращения взыскания на единственное жильё довольно специфична и в таком виде в других правопорядках встречается редко. Есть некоторые ограничения в ЮАР и странах Латинской Америки, но не в таком жёстком виде, как в России. Если бы не понятие «единственное жильё», то мошенническая схема бы не заработала.
Но у Долиной квартира — не единственное жильё. У неё как минимум есть ещё дом и достаточно иного имущества.
Раз жилье не единственное, почему же после расторжения сделки по покупке квартиры Лурье (покупатель) не вышла с иском к Долиной, чтобы она вернула ей деньги?
Не падайте со стула — потому что суд фактически запретил взыскивать деньги с Долиной.
Обратите внимание. Гражданский процесс сделали закрытым. С адвокатов взяли подписку о неразглашении. Как будто это не гражданское дело, а будто судили разведчиков или рассматривали дело, где могли быть разглашены государственные секреты. Решение первой инстанции не опубликовали. Но опубликовано решение второй инстанции. Приведу цитату из него:
«Отказывая во взыскании с <Долиной> в пользу <Лурье> денежных средств, составляющих стоимость квартиры, суд первой инстанции указал на то, что денежные средства за квартиру получены злоумышленниками в результате совершения преступления, обстоятельства их хищения, лица, совершившие хищение полученных за квартиру денежных средств, и их размер подлежат установлению в рамках производства по уголовному делу, к участникам которого <Лурье> не лишена возможности предъявить требования о возмещении соответствующих убытков».
Когда я это прочитал, у меня заболели глаза. Мне физически больно было это читать. Не представляю, как такое вообще можно было написать. После третьего прочтения мои глаза «вытекли». Я теперь не могу это развидеть. Мой знакомый юрист сказал, что, когда это прочитал, был готов съесть свой юридический диплом. Здесь по сути написано, что Лурье должна требовать свои деньги с мошенников (которых она в глаза не видела и с которыми не имела никаких дел), а не с Долиной.
Специально приведу цитату из решения другого суда по такому же вопросу. Причём это общепринятая точка зрения. Такие решения суды выносили всегда — и до, и после дела Долиной.
«…
последствием недействительности сделки, совершённой под влиянием заблуждения, является возврат сторонами всего полученного по сделке
. Эта норма не предусматривает при вынесении решения о недействительности сделки возможности усмотрения суда в применении или неприменении двусторонней реституции, так как
эти последствия возникают в силу закона.
Для применения двусторонней реституции не требуется предъявление соответствующего иска стороной, которая возражает против признания сделки недействительной».
Здесь по сути сказано, что в споре с Долиной Лурье применительно к её ситуации имеет полное право требовать с Долиной уплаченные деньги. И что суд не имеет права лишать Лурье этого права, потому что оно возникло у неё в силу закона.
Одно только «НО» — во втором решении суда другой ответчик, не Долина.
Потому что с Долиной требовать ничего нельзя. Это установлено судом.
